Где летал я вчера - не найду, хоть убей,
Только помню, что белт с астероидами,
Помню, клава была и флакончик при ней,
Целовались мы с ними обоими.

А наутро я встал,
Мне давай сообщать:
Что ФК я ругал,
Всех хотел застращать,
Что в яйце я летал,
В лОкал песни орал,
"Я - Атец", - говорил, -
"На бобов всех я клал!".

А потом рвал свой армор и бился о док,
Говорил, будто все меня продали,
И пытался с шахтерами вести диалог, -
Все травил их огромными ограми.

А затем кончил флуд,
Потому, что устал,
Начал молча мочить,
То, до чего доставал.
Телевизор разбил,
А дедспейсный балкон
Растворивши карго,
Взял да выбросил в конт.

И никто мне не мог даже слова сказать,
Но потом потихоньку оправились,
Навалились гурьбой, стали лок мне сбивать,
И в конце уже все позабавились.

Кто мне капу сосал,
А кто в сетке держал,
А какой-то равен
Торпы в борт мне сажал.
Молодая корпа,
Верность алли храня,
(Ведь живем однова)
Пожалела меня.

И бледнел я у дока разбитым яйцом,
Сделал вид, что пошел на попятную -
"Дайте шип мне!"- кричал,- "да и дело с концом!" -
Дали, гады, но батарейки попрятали.

Тут вообще началось -
Не опишешь в словах,
И откуда взялось
Столько вреков в логАх?
Я, израненный в ноль,
Напоследок чудил,
Не взирая на боль
Всем конкордам ввалил.

Ой, где был я вчера - не найду днем с огнем,
Только помню, что белт с астероидами,...
И осталось яйцо, и побои на нем.
Ну куда вылетать то, с побоями?

Если правда оно,
Ну, хотя бы на треть,
Остается одно:
Только лечь, помереть,
Хорошо, что корпа
Все смогла пережить,
Пожалела меня
И взяла к себе жить.